37-летняя жительница небольшого города Снежное в Донецкой области пожертвовала карьерой и личной жизнью ради того, чтобы десять брошенных малышей обрели семью. С детьми она управляется прекрасно, но вот лишних денег на чрезвычайный случай в доме нет. И если бытовые неурядицы, которые в большой семье — дело обыденное, хозяйке не страшны, то главная проблема, требующая безотлагательного решения (лечение одной из воспитанниц), оказалась ей не по силам. Чтобы девочка могла нормально ходить и развиваться, ей нужна операция.
Первые приемные дети, четыре девочки, появились в доме Елены Кладовой в 2006 году.
— Сперва я нашла в Донецком доме ребенка Алинку, а потом и ее младшую сестру Настю. Настенька могла дышать лишь с помощью аппарата искусственного дыхания: у нее серьезные проблемы со здоровьем с самого рождения, — вспоминает Елена Кладова, мама-воспитатель десяти детей. — Но даже такого ребенка мне отдавать не хотели. Поставили условие: «Доделайте ремонт в своем доме, а нет, отдадим обеих сестер итальянской семье». На окончание ремонта дали три дня. К счастью, в шахтоуправлении «Снежноеантрацит» к нам как к семье горняка, погибшего на шахте, всегда относятся с пониманием: прислали мастеров, которые помогли привести в порядок несколько недавно пристроенных к дому комнат. Помню, мы доклеили обои в полночь 31 декабря
Внимательнее присмотревшись к сестричкам Алине и Насте, Лена, которую все дети называют мамочкой, вспомнила, что уже знакома со своими подопечными — по оперативной работе. Кладова пять лет проработала в милиции.
— Однажды в ходе милицейского рейда мы с коллегами зашли в квартиру, где жили родители моих будущих дочек, — рассказывает собеседница. — Там была жуткая грязь, посреди одной из комнат лежала куча старого тряпья. Сделав замечание пьяным хозяевам, уже направились было к выходу, как вдруг эта куча зашевелилась. Мы достали оттуда двух исхудавших крох. Тут же уведомили службу по делам детей, и вскоре этих малышек забрали у родителей. Двухлетнюю Алину поместили в местный детдом, а больную годовалую Настю — в дом ребенка в Донецке. Первыми мне достались именно они и еще две сестры — Таня с Анжеликой. С их семьей я тоже познакомилась на службе.
Милицейская карьера Елены Кладовой складывалась вполне удачно. А вот семейной идиллии не получилось. Своих детей женщине иметь не судилось. Когда же в доме стали появляться приемные ребятишки, первый муж Елены спасовал. «Верни их обратно! Ты перестала уделять мне внимание! Я устал», — говорил мужчина и вскоре покинул семью. Хотя первым о приемных детях заговорил именно он.
— Как-то мы с мужем и моей мамой смотрели по телевизору сюжет о приемной семье, — рассказывает Елена. — Увидев, что родители-воспитатели позволяют детям рисовать на обоях, я обронила в сердцах: «Поубивала бы!» На что моя мама заметила: «Это ты так говоришь, пока у тебя своих детей нет». А муж спросил: «В вашем подшефном детдоме есть ребятишки, от которых родители отказались?» — и предложил взять ребенка в семью. Мы хотели, чтобы у нас появились сразу девочка и мальчик.
Вспоминая новогоднюю ночь, проведенную вместе с тремя сестричками и двумя братиками, которых Елена планировала забрать в семью, женщина смеется: «К утру у меня не было ни телефона, ни елки, и чуть не сгорел весь дом!»
Супруги (тогда Елена еще была замужем) устроили детям настоящий праздник с сытным ужином, обильным десертом и, дав ребятишкам вволю поиграть, пошалить и посмотреть телевизор, уложили спать. Взрослые думали, что маленькие гости уже видят сны, но не тут-то было
— Меня разбудил странный резкий запах, — рассказывает собеседница. — Я бросилась к детям. Девочки спали, а мальчики «продолжали банкет»: Миша под одеялом ел лук с чесноком, а Слава жарил эту же смесь в крышечке моего мобильного телефона. Сообразительный малыш растопил печь ветками, отломанными от новогодней елки.
Лена смеялась сквозь слезы над своей наивностью. Как она, бывалый опер, понадеялась на то, что детдомовские дети, наевшись до отвала, пройдут мимо «неохраняемых» ведер с луком и чесноком в сенях? Все приемные дети в первые дни своей жизни в доме Елены ели, как хомячки. «Не жевали, а набивали щеки, и еще под подушки прятали — про запас», — вспоминает мама большого семейства.
Теперь у Елены три сыночка и семь дочек. Впрочем, и с мальчиками, и с девочками, которые успели получить воспитание в своих родных, далеко не образцовых семьях, а затем побыть под государственной опекой (в чем-то чрезмерной), Елене было нелегко. «Не буду убирать игрушки, а то вдруг устану» — ныл пятилетний Алан, взятый в семью полгода назад. А трехлетняя Каролина, едва научившаяся говорить, требовала у мамы пива.
— Помню, мы впервые пошли с Каролиной в магазин, — говорит Лена. — Так я чуть от стыда не сгорела, когда она зарыдала во весь голос: «Не люблю тебя, ненавижу, ты не даешь мне пива! Дома мне давали пиво!» Все это нужно было пережить, перебороть. Слава Богу, что с новичками мне помогает уже не только мама, но и старшие девочки. Я своих первых приемных детей с самого начала настраивала на то, что у них обязательно будут братики и сестрички, поэтому новеньких у нас в семье ждали с нетерпением.
— Наши младшие так радуются, когда мы доверяем им обводить буковки в тетрадях для первоклассника и мыть овощи, которые консервируем на зиму, — делится старшая, 13-летняя Танечка. — Малыши очень смешные и ласковые! Все они теперь знают, что братики и сестрички должны помогать друг другу и маме.
— Маленьких пришлось учить всему, даже самому естественному, — говорит Лидия Ивановна, мать Елены. — Раньше, например, для них были мамами все женщины: врачи, воспитатели в детском саду и наши соседки, а теперь дети знают, что мама может быть только одна.
В Снежном дом Елены Кладовой — единственный детский дом семейного типа. Причина тому экономическая: в коммунальной собственности небольшого города со скромным бюджетом нет ни подходящего жилья, которое положено давать семье с таким статусом, ни средств на его приобретение.
— Детдом создан на базе личного имущества (собственного жилья. — Авт.) Елены Кладовой, и поэтому, согласно закону, мы не можем вкладывать бюджетные средства в улучшение жилищных условий этой семьи, — констатировала заместитель городского головы Снежного Наталья Островская.
Вот и выходит, что свои бытовые проблемы Кладовой приходится решать самостоятельно. Или уповать на помощь добрых людей. В среднем государство выплачивает ей по 2 тысячи гривен в месяц на каждого приемного ребенка.
— Все деньги уходят в основном на питание. В обед мы варим целое ведро борща и столько же второго, — рассказывает Елена. — Продукты закупаем исключительно на оптовых базах, ящиками и мешками. На еду и одежку-обувку деткам хватает, а в случае бытовых ЧП (то канализацию прорвет, то электропровода в непогоду пообрывает) выручают руководители местных предприятий. Депутат облсовета Олег Цегельный даже электрогенератор подарил.
Однако на замену окон в доме, на вместительный автомобиль, столь необходимый большой семье, Елене Кладовой никак не накопить. Ближайшие соседи, унаследовав дом с участком, предложили Елене: «Покупайте, мы уже в областной центр перебрались, отдадим по божеской цене. Вам нужно лишь забор снести, и будет детишкам раздолье, тем более они ведь растут!» Увы, даже тех сравнительно небольших денег на «расширение» Кладовым взять негде. Но главная проблема мамы большого семейства — это лечение шестилетней воспитанницы Даши.
— Настя хоть и состоит на учете со своим заболеванием, но пик ее хвори мы уже преодолели, а вот Даше нужна операция, а возможно, и не одна, — делится мама. — Когда я забирала ее из интерната для деток с физическими недостатками, мне сказали, что у ребенка одна ножка немного короче другой и нашей проблемой станет лишь приобретение ортопедической обуви. Но это оказалось только частью правды. Вскоре девочке поставили диагноз — «церебральный паралич».
— У Дарьи левая половина тела со стойкими нарушениями двигательных функций и мелкой моторики, левосторонний гемипарез, — подтвердила участковый педиатр Татьяна Спасская. — Специалисты областной травматологической
клинической больницы рекомендовали ребенку операцию. И чем раньше ее сделают, тем лучше. Не помешает также консультация специалистов, которые назначат комплексное лечение.
— Видите, как Даша ходит? — показывает Елена. — Пальчики ее левой ручки работают очень вяло, левое ушко меньше правого, она все хуже видит левым глазом. Я прочла в «ФАКТАХ», что тульские хирурги, которые лечат (и оперируют) страдающих церебральным параличом деток по методике доктора Валерия Ульзибата, периодически бывают в Украине и помогают таким ребятишкам, как Даша, стать практически здоровыми. Это наша надежда.
* «У Даши церебральный паралич, — говорит Елена. — Доченька плохо ходит, пальчики левой руки работают вяло, одно ушко меньше другого, и она все хуже видит левым глазом. Ей срочно нужна операция»
О тульских врачах, которые помогли сотням наших соотечественников, «ФАКТЫ» писали уже не раз. Ближайший к Снежному город, куда в октябре приедут хирурги, — Сумы. До этого времени Елена надеется собрать хотя бы 10 тысяч гривен — минимум, который потребуется женщине в том случае, если Дашу после консультации возьмут на операцию (сама операция стоит около 8 тысяч 600 гривен). Какие средства потребуются на реабилитацию ребенка, подсчитывать пока рано.
— Ой, я еще не знаю, как мы с мамой распределим обязанности. Ведь пока кто-то из нас будет одну доченьку лечить, другому придется в одиночку с девятерыми детками управляться, — вздыхает Елена.
— Ничего, я буду младших причесывать, буду всем борщ варить, у меня уже получается! — обнимает маму старшая Танечка.
— Ну вот, я уже и дожила до дочкиного борща, — не без гордости поддерживает Елена свою воспитанницу, которая за шесть лет жизни в семье стала для мамы настоящей помощницей. Да еще и в школе на отлично учится.
*Братики и сестрички в маме души не чают и знают, что должны друг другу помогать
Фото автора
